Затянувшийся полет. Книга вторая - Страница 75

В этот раз, первое в новом, тысяча девятьсот сорок восьмом году, заседание совещательной палаты ООН было, по предложению СССР, посвящено запрету на все испытания ядерного оружия, кроме подземных, а также вообще безопасности ядерных исследований. Так как самое масштабное изучение отрицательных для биосферы последствий радиационного загрязнения проводилось пока только в Советском Союзе, то неудивительно, что он и забил тревогу первым. Теперь следовало заставить весь мир осознать пагубные последствия пренебрежения безопасностью в этой области. Сталин, вспомнив об успешной миссии Воронова в Японии, где тот смог убедить японское руководство в смертельной опасности применения по их стране ядерного оружия, решил вдруг присоединить того к официальной делегации. В отличие от выступавшего с докладом Курчатова, он должен был «работать» в кулуарах, убеждая деятелей из разных стран в личных беседах.

В этом, на самом деле, имелся немалый смысл. Во–первых, молодой, хорошо владеющий английским генерал–лейтенант, известный ас прошедшей войны, награжденный орденами и медалями десятка стран, был знаком определенным кругам бывших союзников по антигитлеровской коалиции еще со времен знаменитой Ближневосточной кампании сорок второго года. Во–вторых, он часто сопровождал Сталина как консультант на разные международные встречи и примелькался в последние годы в залах ООН. Ну а в третьих, детали его, вроде бы секретной миссии в Японию давно уже просочились в прессу и это тоже сильно прибавляло Андрею популярности. Хотя, в руках легких на язык, но, как обычно, малокомпетентных в исследуемом вопросе «мастеров пера» японская «история» и успела обрасти многочисленными нереалистическими подробностями, опровергать их было некому. Переговоры Воронов вел исключительно с японским премьером Хидэки Тодзио, которого давно уже повесили как военного преступника по приговору международного трибунала. А сам Андрей эту историю никогда не комментировал, лишь загадочно улыбался в ответ на многочисленные вопросы.

И ему действительно удалось привлечь внимание к проблеме многих влиятельных в мире политиков. Тем более что сейчас в его распоряжении имелась гораздо более широкая «доказательная база», основанная на многочисленных новых экспериментах, в том числе, и на реальных ядерных испытаниях, чего сильно не хватало тогда, в сорок четвертом… Первый взрыв Бомбы осуществили американцы в начале апреля сорок пятого. Доживавший последние дни Рузвельт, посомневавшись немного, решил громогласно объявить об этом на весь мир. Все равно война кончилась, а обладание новым страшным оружием автоматически добавляло Америке политический вес в мире. Которого, на фоне популярности вынесшего основную тяжесть войны с фашизмом СССР ей явно не хватало.

Наши ответили через три недели, приурочив свое испытание к первому мая. И, тем более не стали скрывать. Рузвельт, правда, не дожил до этого события всего пару дней, поэтому взрыв первой советской ядерной бомбы стал неприятным сюрпризом для нового американского президента. С тех пор Штаты пытались как можно скорее нарастить свой ядерный потенциал, рассчитывая на гораздо большую мощь своей промышленности. Хотя, благодаря другим факторам, определявшим мировую политику открытого противостояния по типу Холодной войны пока не было, все еще могло к этому скатиться. И правящие круги США предпочитали прийти к этой точке в лучшем положении, чем потенциальный противник. Пока СССР не имел средств доставки ядерного оружия на территорию Америки, это было реально. Правда, скоро их ждет еще один неприятный сюрприз…

Советский Союз не был заинтересован в гонке ядерных вооружений, поэтому, параллельно с разработкой межконтинентальных средств доставки, развернул серьезную кампанию за ограничение атомного оружия и жесткий контроль вообще над ядерными исследованиями. Январское обсуждение в ООН — только первая ласточка. Еще готовится к опубликованию глубоко проработанная теория «ядерной зимы». Правда, некоторые ее положения недостаточно обоснованы, но опровергнуть их без

серьезных многолетних исследований невозможно. Все это должно было подвести политические круги в США к осознанию бесперспективности ядерного противостояния.

- Короче говоря, американцы пока еще упираются рогом, но скоро их дожмут. В том числе, и нашими скромными делами! — улыбаясь, закончил он рассказ.

- Кстати, о наших скромных делах! — опять оживился внимательно слушавший Королев. — Прогулялся по европам? Теперь ноги в руки, и сегодня же вылетай на полигон! Через месяц первый запуск изделия, а мой заместитель по летным испытаниям пропадает черт знает где! Носитель еще даже не состыкован — неделя отставания от графика!

- Но я же передал дела заму! — попытался отбрехаться Андрей.

- А я его уволил! Вчера утром! — как ни в чем не бывало, заявил Главный. Потом посмотрел на вытянувшееся лицо Воронова и продолжил: — Да не переживай, после обеда принял обратно! Но он все равно не справляется!

Еще раз внимательно осмотрел не успевшего после самолета снять генеральский мундир Андрея с ног до головы и мягко добавил:

- Поди, дома еще не побывал, жену–детей обнять не успел? Ладно, иди домой, завтра полетишь…

Царившее внутри новенького монтажно–испытательного комплекса тепло и спокойствие резко контрастировало с бушующими снаружи холодными, почти ураганной силы ветрами. Все таки казахские степи зимой — не самое приятное на Земле место. Штатам хорошо — у них Флорида есть, а у нас лучшего места, чем Байконур и не найти. По крайней мере, пока надо сохранять высшую степень секретности ведущихся тут работ. А на стапелях красовалась, блестя длинным, выкрашенным в белое корпусом «пятерка» — последнее и самое важное изделие королевской «фирмы» за все время ее существования. Которое, наконец, позволит дотянуться до любой точки на территории потенциального противника, имея дальность полета в двенадцать тысяч километров. А ведь прошло всего семь с небольшим лет с основания НИИ–13…