Затянувшийся полет. Книга вторая - Страница 60

Быстренько проглотив остатки кофе, Воронов направился в штаб и связался с руководством дивизии. Оттуда, неожиданно, сообщили об отсутствии на сегодня боевых заданий — погода над передним краем не баловала. Опытные пилоты могли бы летать, но массовые действия авиации противника при такой погоде исключены. Поэтому в штабе предпочли дать передышку самым потрепанным из авиаполков. Приказали провести профилактический ремонт техники и дожидаться нового командования.

Новое командование не замедлило явиться. Около девяти часов утра из серой дымки, стелившейся над окружавшим аэродром лесом, вынырнул биплан У–2 и несколько раз прошелся на бреющем, убеждаясь, видимо, что не ошибся адресом. После посадки тот подрулил прямо к избушке штаба. Два прибывших летчика и оказались присланными из штаба дивизии командирами.

После короткого знакомства Андрей поводил нового командира полка, подполковника Сергея Алексеева, по расположению, показал, что знал. Потом стал прощаться:

- Ну, Сергей, дальше ты сам. А я двину, пожалуй. Тут мне уже делать нечего!

- Погоди, Андрей! Мне же тут еще во всем разбираться, а в штабе приказали сегодня же подготовиться к перебазированию. Надо бы слетать на новую площадку, осмотреться. Помоги, а?

Воронов задумчиво потер старательно выбритый по случаю выходного подбородок. С поиском новых площадок у него были связаны не самые приятные воспоминания, но не подводить коллегу же!

- Ладно, слетаю! Только дай кого–нибудь из своих пилотов ведомым.

Рекомендованная штабом дивизии площадка оказалась бывшим польским, а затем немецким аэродромом и располагалась, соответственно, уже за государственной границей, на захваченном и сильно расширенном в последние дни плацдарме за Западным Бугом. То есть — летим за рубеж! Разве что, предъявить загранпаспорта вряд ли кто–нибудь потребует.

Андрей садиться, хорошо помня свой предыдущий опыт, не спешил. Покружил над площадкой, слетал к ближайшей деревеньке, внимательно рассмотрев расположившиеся там на отдых войска. Нет, «тридцатьчетверки» ни с чем не спутать! А сама деревенька выглядит ничего, почти целая. Даже шпиль местного костела белеет, как ни в чем не бывало! И местное населения довольно бодро тусуется вокруг наших солдат. Контраст с тем, что Воронов наблюдал с воздуха на нашей стороне границы, был разительным. Там, отступая, немцы не оставляли ничего целого. На месте населенных пунктов чернели только остовы сгоревших зданий. Фашисты не жалели ничего, даже церкви. Не говоря уже про население… Массовые казни гражданских те начали практиковать еще задолго до советского наступления, с целью прекратить поддержку партизанского движения. А при отступлении убивали вообще всех, кто под руку попадется. Хорошо еще, что многие заранее уходили в лес целыми семьями. Ничего, скоро фашисты за все ответят! Как эсэсовцы, так и не сильно уступавшие тем во многих случаях в бессмысленной жестокости армейцы. Недолго еще гулять осталось…

Еще раз связавшись, на всякий случай, с командным пунктом, Воронов, наконец, пошел на посадку, приказав своему ведомому покружить над аэродромом, пока Андрей с земли не даст зеленую ракету. Никто на севший самолет нападать не спешил. Не доверявший уже ничему летчик, взяв наизготовку пистолет, вылез из кабины. Но все приготовления оказались излишними. Кроме нескольких представителей штаба дивизии, гонявших по аэродрому саперный взвод в поисках заложенных немцами мин, никого там не было. Воронов, с облегчением вздохнув, дал ракету.

После проверки состояния аэродрома связался с Алексеевым и дал добро на начало перебазирования. Дивизия выделила два транспортника для перевозки техников и части самого необходимого оборудования. Остальное доберется за пару дней по земле.

- Ты только пока не улетай никуда, — предупредил его Алексеев. — Тут к тебе гости прибыли! Отправляю их с одним из транспортников.

- Какие еще гости? — на понял Андрей.

- Сюрприз!

Загадочные гости явились через час. Когда по спущенному из люка Ли–2 трапу первыми полезли одетые в гражданское личности с фотоаппаратами и записными книжками наперевес, Воронов все понял. Судя по по завершавшей процессию парочке с громоздкой кинокамерой в руках — это была сборная солянка репортеров как минимум фронтового масштаба. Так и оказалось. Подробности вчерашнего боя были широко разрекламированы штабом дивизии, а личный результат Андрея, вскоре подтвержденный наземными войсками, вызвал фурор. Такого счета в единственном бою редко кто достигает! Поэтому оперативно организовалась журналистская группа и отправилась на поиски виновника переполоха.

Пришлось потратить пару часов на интервью «по горячим следам» и фотосессию. Фотограф очень сетовал на то, что Воронов не взял с собой всех наград, особенно звезду Героя. Смотрелось бы гораздо круче…

Назавтра в штабе фронта Андрей уже читал в фронтовой газете первое интервью:

«Символично, что прикрывшего нашу переправу через пограничную реку героя мы нашли на первом же захваченном на территории противника аэродроме. Где же ему еще быть, как не в первых рядах воинов, загоняющих фашистского зверя обратно в его логово…» Ну что же, излишне напыщенно, на его вкус, но для провинциального журналиста неплохо.

Уже через несколько дней Воронов понял, как сильно он ошибался. После возвращения в Москву на него набросились уже столичные журналистские «зубры». И к удивлению, качество их текстов оказалось ничем не лучше фронтового корреспондента. Причем некоторые особо разленившиеся акулы пера просто переписали ту, самую первую статью, своими словами. На просьбу прекратить поток интервьюеров Рычагов резонно ответил: «Сам сбил — сам и отвечай!». Так что теперь фотографии Андрея, на этот раз уже с полным иконостасом на груди, украсили страницы центральных газет.